6 Окт 2015

Ирина Шухаева. Статья на основе авторской программы “М.Е, Салтыков-Щедрин. Основные вехи биографии и творчества”
Из цикла “Хроники русской общественной жизни в сатире М.Е. Салтыкова-Щедрина”

 

Ирина Шухаева о биографии М.Е. Салтыкова-Щедрина

Ирина Шухаева о биографии М.Е. Салтыкова-Щедрина

Здравствуйте, уважаемые зрители. С вами Ирина Шухаева. Мы начинаем цикл программ о жизни и творчестве Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Замечательного, выдающегося, уникального, пожалуй, единственного в таком масштабе и формате, русского писателя-сатирика, которого и современники, и современные исследователи называли и блистательным диагностом, и мастером художественного суда над теми порядками в России, которые были не приемлемы тогда, но почему-то очень узнаваемы также и сегодня.

Его называли полу-фантастом, полу-реалистом, мастером аллегории, блистательным публицистом. Его наследие огромно, колоссально, разнообразно. Все величайшие писатели отдавали дань тому, как он знал и умел писать русскую провинциальную светскую жизнь; пожалуй, так больше никому не удавалось, хотя плеяда современников у Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина была более чем весомая.

И я постараюсь вам рассказать и показать, чем именно и как он заслужил такую формулировку, показать, что его наследие – это хроники русской общественной жизни. Представляете, какая формулировка: ни дворянство, ни крестьянство, ни администрация, хоть вот уж кто был излюбленным героем его обличительного пафоса, так это представители администрации.

Посмотрим насколько то, что тогда увидел и высмеял Салтыков-Щедрин, отличается от сегодняшнего дня или не отличается вовсе. Настолько ли страшны его предсказания или все-таки мы можем говорить о том, что немного сдвинулся и народ, и страна, и наше сознание, образование в сторону ухода от галереи глуповцев и многих других популярных образов, созданных Салтыковым-Щедриным за почти 45-летний период творческой жизни. Прожил он всего шестьдесят три года, сейчас мы с вами об этом поговорим.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин: по традиции процитирую несколько наиболее известных афоризмов, которые вам точно приходилось встречать но, может быть, как-то не концентрировалось, что это именно Салтыков-Щедрин. 

  • «Если я усну, и проснусь через сто лет, и меня спросят, сколько сейчас происходит в России, я отвечу – пьют да равным образом и воруют». 
  • «Всякому безобразию – свое приличие». 
  • «Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения. Система очень проста – никогда ничего прямо не дозволять и никогда ничего прямо не запрещать».
  • «У нас нет середины: либо в рыло, либо ручку пожалуйте!» 
  • «Многие склонны путать понятия: «Отечество» и «Ваше превосходительство»
  • «Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления»
  • «Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать»
  • «Это еще ничего, что в Европе за наш рубль дают один полтинник, будет хуже, если за наш рубль станут давать в морду»
  • «Есть легионы сорванцов, у которых на языке государство, а в мыслях пирог с казенной начинкой».
  • «Когда и какой бюрократ не был убежден, что Россия есть пирог, к которому можно свободно подходить и закусывать»
  • «Нет задачи более достойной истинного либерала, как с доверием ожидать дальнейших разъяснений»
  • «Я люблю Россию до боли сердечной и даже не могу помыслить себя где-либо, кроме России»

Последнее высказывание я привела, и буду приводить вам еще автобиографические высказывания самого Михаила Евграфовича, именно в противовес обвинениям, будто он был служакой. Он был успешным, как бы мы сейчас сказали, карьеристом: был дважды вице-губернатором, притом, что начинал он свою карьеру как ссыльный. Он был успешным состоявшимся издателем, признанным властями.

Конечно, такая успешная дорога, когда человек при этом сделал все сам, вкалывая с рассвета и до заката, вызывало много кривотолков, были просто завистники. Слишком сильный дар, слишком много дискуссий было вокруг его творчества, слишком успешен по жизни. В конце жизни, к сожалению, был сильно болен, много лечился за границей. И, как сейчас можно сказать, досталось от его пера не только российскому быту, но и зарубежному тоже.

У нас будет отдельная программа на эту тему. И много обвинений было в адрес Салтыкова-Щедрина, мол, он писал просто от ненависти. Он был сам наверху среди чиновников, среди элиты, ненавидел Россию, высмеивал коллег и был очень нехороший человек и очень много плохого написал. Как тогда это пошло от современников, так и многие сейчас к этому относятся несерьезно, потому что легко ему было обличать, когда он сам не страдал.

Это не так, жизнь у него была сложная, насыщенная. Характер действительно был возбудимый, нервный, раздраженный. Авдотья Панаева, коллега Некрасова, много проработавшая в «Современнике» вместе с Салтыковым-Щедриным (в том числе), говорила, что «не было минуты, когда этот человек не был бы чем-нибудь недоволен и на что-нибудь бы не раздражался».

Манера его произведения, действительно, имеет под собой раздражительную основу, очень много злободневности, очень много злой правды. И даже все те, кто признают величие Салтыкова-Щедрина, говорят о том, что читать его трудно. Его невозможно «проглотить», особенно современным читателям, которые привыкли к такой типичной литературе, которая иногда душу-то уже и не тревожит. Проглотить или пролистать Салтыкова-Щедрина невозможно: включаешься в процесс соучастия, моментально находишь что-то свое. Через некоторое время начинаешь сердиться, и нет у него манеры оставлять какой-то иллюзорный выход.

В двух словах, такой он был Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Софья Ковалевская писала о нем, что «…настоящим жанром Салтыкова была всегда сатира, оправленная фантастикой, подобной сатире Рабле. А этот жанр, более чем какой-либо другой, связан с родной почвой. Слезы всюду одинаковы, но у каждого народа своя манера смеяться…» Вот эта бесподобная фраза, чувствуете, как похожа на начало Анны Карениной? Слезы всюду одинаковы, но у каждого народа своя манера смеяться.

О своеобразии российского юмора, наверное, можно говорить бесконечно, потому что мы действительно уникальные. Почему мы смеемся сегодня над тем, что было написано больше ста лет назад? Это интересный вопрос: или у нас такое стационарное чувство юмора, или Салтыков-Щедрин в своих произведениях стал все-таки вечным, найдя те самые характерные моменты в русском характере, в русской бюрократии, в пробуждающемся русском народе,

Модно было во времена Салтыкова-Щедрина искать в народе будущее и для просветительства, и для науки, и уж тем более, для революции. То, что показал Салтыков-Щедрин, вызывало у современников, особенно революционно настроенных, весьма серьезную порцию недоумения и непринятия. Хотелось прочитать что-нибудь другое.

Родился Михаил Еврафович Салтыков-Щедрин зимой 1826 года, чуть-чуть после нашумевшего восстания декабристов. Это произошло в селе Спас-Угол Калязинского района Тверской губернии, сейчас это Талдомский район Московской области. Он родился в очень богатой помещичьей семье. Умер он весной 1889 года, когда молодой Владимир Ильич Ленин уже изучал «Капитал».

От движения декабристов, через Герцена, через разночинцев, в зарождающейся первой российской революции – со всем этим Салтыков-Щедрин был знаком не понаслышке, находясь в самой гуще событий. И надо сказать, что та же Софья Ковалевская, очень внимательно относившаяся к творчеству Щедрина, обращала внимание на тот факт, что и него, и у Тургенева были на редкость деспотичные матери, что отразилось и на характере писателей и, естественно, на женских образах в их произведениях. Однако, мать Тургенева при этом оставалась утонченной аристократкой с изнеженными манерами.

Мать Салтыкова-Щедрина, Ольга Михайловна, была бой-баба – гениальная, практичная, лишенная каких-либо моральных качеств и человечности просто напрочь. Он постепенно приближался к этому образу в «Господах Головлевых» и в «Пошехонской старине». Михаил Евграфович этот образ «по полной», как бы мы сейчас сказали, «распишет и прокатает». Склонность к скупердяйству, к стяжательству, при том, что невероятно богатая была семья, он знал с детства не понаслышке… Это не Гончаров, который рос в материнской любви, достатке и заботе. Здесь все было по-другому, в семье было шестеро детей и, не смотря на то, что Миша был любимчиком, досталось ему семейных разборок с детства по полной программе.

Говоря о творчестве Салтыкова-Щедрин, хочется отметить неоднозначное восприятие его современниками. Когда исследовали его творчество, говорили, что при всем жанровом многообразии, романы, хроники, повести, очерки, пьесы – все сливается в одно художественное полотно. Его называли «великим диагностом всех общественных зол и недугов» и произведения его – это настоящий художественный суд писателя над всем порядком вещей современной ему действительности.

Сам Салтыков говорил о том, что все великие писатели и мыслители только потому были великими, что об основах говорили. И писатель, которого сердце не болело всеми болями того общества, в котором он действует, едва ли может претендовать в литературе на значение выше посредственного или очень скоро приходящего. И именно это: нездровость, высмеивание, не сиюминутную, не внешнюю сторону порока, а источники его возникновения, используя для этого либо хроники, либо заметки, либо дневниковые записи, либо повести, роман, чьи-то наблюдения, сказки, фельетоны – все, чем мастерски владел Салтыков-Щедрин.

Он работал над истоками и он вглубь смотреть не боялся, умел видеть многие, многие людские пакости. И сам он говорил, что «если я что-нибудь вынес из жизни, то все оттуда, из деревенского десятилетнего детства». И надо сказать, что детство у него при этом было, в тех условиях, светлое. У него было много домашних учителей, с ним занимались старшие сестры, затем его отдали, как положено, учиться в дворянский институт с пансионом, затем Царский лицей. По характеристике он окончил лицей в 1844 году по второму разряду (по системе рангов с чином десятого класса), по списку успеваемости был семнадцатым из двадцати двух учеников, потому что поведение его аттестовалось не более, как довольно хорошим и к обычным школьным проступкам: грубость, курение, небрежность в одежде; у него присоединялось еще писание стихов неодобрительного содержания.

В ученических упражнениях уже виден был неоптимистический склад писателя. Со стихами он быстро распрощался, однако среди своих сокурсников, как бы мы бы сейчас сказали, твердо имел прозвище «мрачного лицеиста». Но если вы помните, Василия Розанова звали «кладбищенским Васькой»: он очень много знал, читал и из-за этого был мрачен. Видимо, какой-то образовательный старт у писателей приводит к тому, что современники воспринимают их как не очень веселых людей.

Следует отметить, что в 1847 году появляется повесть «Противоречия», в 1848 году прозаическое произведение «Запутанное дело». И один из героев повести «Запутанное дело» размышляет примерно так: «Россия – государство обширное, обильное и богатое; да человек-то глуп, мрет себе с голоду в обильном государстве». «Жизнь – лотерея! – подсказывает ему привычный взгляд, завещанный ему отцом; – Оно-то так, – отвечает какой-то недоброжелательный голос. – Но почему же она лотерея, почему же ей не быть просто жизнью?»

Несколькими месяцами ранее, такие рассуждения могли бы остаться незамеченными. Но нашумела февральская революция, и в России появился негласный комитет, который обеспечили специальными полномочиями для обуздания печати. И в апреле 1948 года Салтыков-Щедрин был выслан в Вятку и там был назначен канцелярским чиновником при Вятском губернаторе.

Вятка оставила неизгладимый след в душе Салтыкова-Щедрина, снабдив его всеми теми мельчайшими подробностями, деталями и наблюдениями, которые мы увидели потом в «Губернских очерках», а частично и в «Помпадурах и Помпадуршах». Как бы он не менял названия городов и даже в истории одного города, будь то Крутогорск, будь то город Глупов или что-нибудь еще, впечатление Салтыкова-Щедрина туда благополучно перекочевали и были им переработаны и прекрасно описаны.

В 1856 году закончилась его ссылка. Он получил письмо от императора, что может служить, где захочет. Несколько городов, которые оставили сильный след в жизни Салтыкова-Щедрина – Вятка, Рязань, Тверь. Дважды дослуживался он до чина вице-губернатора, конфликтовал с губернаторами, его переводили, он больше увлекся литературной деятельностью и в итоге закончил свою службу отставкой и много времени работал в журналах.

Какое же впечатление производил на современников Салтыков-Щедрин? «Давно уже русский писатель не производил на современное ему общество такого глубокого впечатления, как господин Салтыков… Враги литературных произведений Салтыкова должны надевать на себя маску; кому же охота узнавать себя в воспроизведенных автором лицах». И поскольку лиц Салтыков произвел целую галерею, действительно было невозможно увернуться.

Все современники так же отмечали, что глубина сатиры Салтыкова-Щедрина направлена на лицемерие, на воровство, на ложь, на подлость, на предательство – на нелицеприятные людские качества, которые всегда были и против которых, наверное, каждый человек сам внутри себя должен вести непримиримую борьбу. В его произведениях все это и находилось.

«И многие из тех, кому должны быть куда как солоны произведения господина Салтыкова, – писал один из критиков, – читая их, весело смеются, точно не о них идет речь. Одни из таких читателей по наивности не понимают, что, смеясь над типами сатирика, они смеются над самими собой, другие же обладают такой толстой кожей, что слово на них уже перестало действовать. Когда совесть сгинула, когда люди потеряли способность краснеть, тогда бич сатиры скользит по ним, не вызывая боли. Но удары, наносимые по бесчувственному телу, – далеко не бесплодны; они спасают других, еще не зачумленных, от падения в ту зловонную яму, которая душат в людях и чувства стыда, и понятие о человечности».

Действительно, у Салтыкова-Щедрина чувства стыда, которое иногда возникает за действие героя, ощущение полной бесчеловечности пугает настолько, что хочется скорее отложить или дочитать до конца и найти, что это сказочным образом разрешится. Но даже в своих великих сказках, о которых мы обязательно отдельно поговорим… Салтыков-Щедрин оставался беспощадным.

Он всегда сам говорил о том, что хочет, чтобы это вызывало у людей такое отвращение, раздражение, чтобы они думали о том, как искоренять эти недостатки человеческие в себе; систему государственного служения, то, какими чиновники становятся, как они себя ведут, как они такими формируются, что принято в обществе – потому что если все до устоев, до глубины не прочищать, ничего не изменится. У Салтыкова-Щедрина была серьезная вера в то, что литература может изменить человека, и может изменить в конечном итоге общество и судьбу России.

«…Сатира стремится внести сознание в затуманенное общество, она толкает, она будит целое общество своим горьким смехом, она, как в зеркале, должна отражать общественную немочь, общественную порочность, она говорит: смотрите и любуйтесь! И если сатира сильная, если она сумела затронуть болезненные струны общественного организма.Тогда она приобретает широкое общественное значение. Такое именно значение приобрел господин Салтыков целою длинною цепью своих произведений…» Действительно цепь произведений длинная, именно такое значение было у Салтыкова.

Салтыков-Щедрин был известен как издатель с прекрасным вкусом. Он начал работать и сотрудничать сначала еще в «Современнике», потом рассорился с редакцией и временно ушел в отставку, дал себе паузу в литературе и какое-то время занимался только карьерой и снова был успешен, как мы потом с вами поймем – просто копил материал. Затем почти пятнадцать лет он работал и возглавлял журнал «Отечественные записки», и после смерти Некрасова был назначен главным редактором уже непосредственно министерством внутренних дел.

Писал колоссальное количество статей, очерков, наблюдений. Помогал работать и развиваться русским писателям. Не мыслил себя без жизни издателя – человек был разноплановый. Он был успешен как чиновник и как писатель; был женат, у него были дети и хороший брак. Он несколько раз покупал себе разные поместья; жил и лечился за границей, когда того требовало его здоровье и умер летом 1889 года.

Очень мало найдется писателей, которых ненавидели бы так сильно и так упорно, как Салтыкова-Щедрина. Эта ненависть пережила его самого; ею даже были проникнуты некоторые некрологи, посвященные ему в органах печати. Союзником злобы являлись непонимание и нежелание узнавать себя в его персонажах. Его называли «сказочником», произведения называли фантазиями, вырождающимися порой в «чудесный фарс» и не имеющими ничего общего с действительностью. Его низводили на степень фельетониста, забавника, карикатуриста, видели в его сатире «некоторого рода ноздревщину и хлестаковщину и еще с большою прибавкою Собакевича».

Однажды он сам назвал свою манеру писать «рабьей». И так к этому привязались злоумышленники, что постоянно в прессе того периода времени говорили, что своим «рабьим языком» он может болтать сколько угодно и о чем угодно, возбуждая не негодование, а смех, и потешая даже тех, против кого были направлены его удары. «Идеалов, положительных стремлений у Салтыкова, по мнению его противников не было: он занимался только оплеванием, «перетасовывая и пережевывая» небольшое количество всем наскучивших тем».

Но, собственно говоря, он сам и сказал, что писать и работать нужно об основах и именно с этим он и работал, ведь не так много важных тем в жизни человека, которые постоянно нас всех волнуют. Его произведения действительно хроники русской общественной жизни… И я бы не добавляла здесь, что дело было в XIX , всего лишь, потому что очень много злободневного, очень много современного.

Мы поговорим с вами: о «Губернских очерках», об «Истории одного города», о произведении «Помпадуры и Помпадурши», «Сказки». О невероятном, эзоповском, афористичном языке Салтыкова-Щедрина, который мы сейчас цитируем, даже не зная, что это много-много лет назад ввел в оборот именно Салтыков-Щедрин. Мы поговорим о «Сказках», мы поговорим о его зарубежных произведениях, об отношениях современников, о литературных статьях и публицистике. Впереди у нас с вами много интересных программ, на сегодня это все.

Всего доброго и до свидания!

СМОТРИТЕ ПРОГРАММУ

https://youtu.be/2_6FcwVSJZc